Читать книгу "Фельдмаршал И.Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848-1856 гг.  - Алексей Кривопалов"

В декабре 1851 г., незадолго до начала Восточной войны, в организации русской резервной кавалерии произошли некоторые изменения. Бюджетный дефицит вынудил Николая I расформировать боевое управление одного из трех резервных кавалерийских корпусов. 20 декабря 1851 г. император писал князю Варшавскому: «Кончили мы смету не без труда. Несмотря на все прибавки доходов и на убавки в расходах, 7 миллионов дефицита! Вынужден расформировать четыре уланских полка, два 1-й уланской и два 6-й легкой кавалерийской дивизии, соединив кирасирские и бывшую 2-ю уланскую в один корпус и причислив два уланских полка к 6-й легкой…»[143]

Таким образом, в период Восточной войны 1-й резервный кавалерийский корпус состоял из одной уланской и двух кирасирских дивизий, а 2-й резервный кавалерийский корпус – из двух драгунских.

В ходе реорганизации артиллерии пехотным корпусам придавались артиллерийские дивизии из четырех бригад, в которых имелись батарейные, легкие и конные батареи. Номер артиллерийской бригады соответствовал номеру пехотной дивизии. Кавалерийские дивизии резервных кавалерийских корпусов комплектовали конноартиллерийскими бригадами[144].

Таким образом, к середине 1830-х гг. сбалансированные и постоянные по своему составу пехотные (армейские) корпуса, сформированные из трех родов войск, стали основой военной организации. Численность каждого из шести пехотных корпусов доходила до 50000 чел. Каждому корпусу, кроме того, полагалось иметь резервную пехотную дивизию соответствующего номера, которая состояла из 12 батальонов половинного штата. Корпус становился полностью автономным боевым соединением, возможности которого позволяли ему самостоятельно действовать на отдельном направлении. Наличие в составе корпуса резервных и запасных войск позволяло поддерживать штатную численность полков в условиях неизбежных боевых и санитарных потерь. Сами же резервные дивизии для прямого использования на полях сражений не предназначались, им ставились менее ответственные задачи по несению гарнизонной службы в городах и крепостях западных провинций империи.

Большая Действующая армия фельдмаршала Паскевича состояла из I, II, III и IV пехотных корпусов. Штаб армии располагался в Варшаве. Находившееся прежде в Киеве боевое управление I армии фельдмаршала Ф.В. Остен-Сакена в 1835 г. было расформировано.

Большая Действующая армия стала крупнейшим объединением полевых войск империи. Она играла ключевую роль в военной политике Николая I. На армию, бессменным главнокомандующим которой в 1831–1855 гг. был князь Паскевич, возлагался комплекс важнейших взаимосвязанных задач. Во-первых, на основе Действующей армии в случае начала серьезной войны в Европе предполагалось боевое развертывание русских военно-сухопутных сил. Во-вторых, Действующая армия напрямую отвечала за внутреннюю безопасность в Царстве Польском и несла на его территории гарнизонную службу. В-третьих, Действующая армия, получив подкрепления в виде пехотных и резервных кавалерийских корпусов второй линии, должна была стать главной ударной силой на театре войны.

Главный штаб армии был одновременно органом строевого, местного и полевого управления войсками, существующим на постоянной основе в мирное время[145], а входившие в его состав офицеры и генералы нередко занимали должности в администрации наместничества.

В Польше, Литве, Остзейском крае и на Волыни дислоцировалось, соответственно, по одному из четырех корпусов Действующей армии. Усилить армию Паскевича, помимо резервных и запасных войск, могли корпуса, в мирное время располагавшиеся в глубине страны: Гвардейский и Гренадерский – в районе Санкт-Петербурга и Новгорода, VI пехотный – в Центральной России в районе Москвы и Смоленска, три резервных кавалерийских корпуса – в районе военных поселений юга империи. Использование V пехотного корпуса для войны в Европе считалось маловероятным, этот корпус отвечал за турецкое направление, располагаясь в Крыму и Бессарабии. В связи с резким обострением обстановки на Кавказе в 1841–1846 гг. войска V корпуса под командованием генерала А.Н. Лидерса участвовали в войне против горцев[146].

Гвардия и Гренадеры подчинялись отдельному главнокомандующему, которым в рассматриваемый период являлся младший брат императора великий князь Михаил Павлович. V и VI пехотные корпуса находились в ведении военного министра А. И. Чернышёва. Резервная кавалерия подчинялась своему инспектору.

Гибкое сочетание централизации и децентрализации стало отличительной особенностью подхода к военному управлению при Николае I. Командование войсками на местах находилось в руках организационно независимых армейских штабов, что обеспечивало оперативность, существенную экономию финансовых средств и ускоряло принятие решений. Постепенное накопление кадра обученных резервистов давало в руки правительства гибкий инструмент приведения войск на военное положение без таких экстраординарных мероприятий, как рекрутский набор.

Смертность в войсках значительно сократилась, хотя и продолжала оставаться сравнительно высокой. В год от болезней погибало примерно по 37 чел. из 1 000 чел. списочного состава. Численность умерших в русской армии в мирное время в два раза превышала число умерших в европейских армиях. Однако и среди гражданского населения России смертность от болезней была в среднем на четверть выше, чем в Европе[147]. К примеру, в австрийской армии по состоянию на 1857 г. смертность составляла 19,2 на 1 000 чел.[148] В английской армии в 1830-е гг. смертность составляла 15,9 на 1 000 чел. в Британии, 21,1 на 1000 чел. в колониях с умеренным климатом и 63,4 на 1 000 чел. в гарнизонах, расположенных в тропиках[149].

Дезертирство также не являлось массовым явлением. В 1842 г. на 45 000 взятых в армию рекрутов произошло 34 случая побегов. Незначительным оно было и среди солдат – в среднем значительно меньше 1 %. В вольнонаемных армиях Британской империи и США оно в те годы не падало ниже 5 %, доходя иногда до 20–25 %[150]. К примеру, в 1830-1840-е гг. ежегодный приток добровольцев в британскую армию составил 12855 чел., однако в 1846–1847 гг., по официальным данным, из нее дезертировало 1757 чел., то есть 13,6 %[151].